Как создавался «Чужой» Ридли Скотта

25 мая научно-фантастическому триллеру Ридли Скотта «Чужой» исполнилось 35 лет. КиноПедия вспоминает, как снималась одна из важнейших работ жанра, чем вдохновлялся легендарный художник Ганс Рудольф Гигер при создании монстров и каким образом ленте помогли «Звездные войны» и несостоявшаяся постановка «Дюны» Алехандро Ходоровского.

История «Чужого» началась со сценариста Дэна О’Бэннона, выпускника Школы киноискусств Университета Южной Калифорнии. Вместе со своим однокурсником Джоном Карпентером он написал сценарий комедийной фантастики «Темная звезда» — своеобразной пародии на «Космическую одиссею» Стэнли Кубрика.

«Насколько отличным это был студенческий фильм, настолько же отвратительным в профессиональном плане», — вспоминал О’Бэннон. Недовольный итоговым результатом, а в частности монстром, походившим на пляжный мяч, он решил навсегда завязать с комедиями и поставил перед собой задачу написать сюжет хоррора с инопланетянином, который будет выглядеть реалистично и по-настоящему ужасающе.

Но задумку пришлось на некоторое время отложить, когда Дэну О’Бэннону позвонил из Парижа чилийский постановщик Алехандро Ходоровский, предложив присоединиться к нему в работе над экранизацией романа Фрэнка Герберта «Дюна». О’Бэннон трудился над адаптацией шесть месяцев, и, хотя проект Ходоровского так никогда и не состоялся, сценарист не стал жалеть о своем участии в нем, ведь именно тогда, на съемках «Дюны», он повстречал швейцарского художника Ганса Рудольфа Гигера.

«Гигер показал мне альбом со своими эскизами, которые меня очень впечатлили, — рассказывал О’Бэннон. — А еще он сразу же предложил мне опиум. Я спросил его: „Зачем ты принимаешь эту гадость?" Он ответил: „Я боюсь своих фантазий. Хочешь сказать, что они всего лишь в моей голове? Но именно это меня и пугает"».

После отмены «Дюны» Дэн О’Бэннон вернулся к идее «Чужого» и объединил свои силы со сценаристом Рональдом Шусеттом. Они заключили соглашение: сперва Шусетт помогает О’Бэннону с «Чужим», а после сам О’Бэннон дорабатывает с ним черновики «Вспомнить все».

Они решили, что сценарий окажется удачным только в том случае, если монстр попадет на корабль таким образом, чтобы это «снесло голову всем зрителям». И Шусетт предложил: «А что если чудовище проберется на борт внутри одного из членов экипажа?» О’Бэннон пришел в восторг: «Черт возьми, это самая крутая штука, которую я только слышал!»

Когда сценарий был завершен, начались длительные поиски продюсеров. Проектом заинтересовался мэтр фильмов категории Б Роджер Корман, однако авторы видели «Чужого» как куда более масштабный проект. В итоге на них вышли продюсеры Уолтер Хилл, Дэвид Гайлер и Гордон Кэрролл, которые не только порекомендовали сценарий студии Fox, но и внесли в него одну значительную и крайне удачную правку — добавили андроида Эша.

Тем не менее Fox отказывалась ставить фильм. И тут неожиданно ему помогла картина «Звездные войны: Эпизод 4 — Новая надежда», которая стала огромным хитом и значительно повысила интерес аудитории к фантастике. Вдохновившись успехом саги Джорджа Лукаса, боссы Fox захотели поставить еще одну фантастическую ленту, и единственным сценарием с космическим кораблем на их столе оказался «Чужой». Проекту был дан зеленый свет.

В списке кандидатур на пост режиссера «Чужого» значились, помимо прочих, Роберт Олдрич и Джек Клейтон. Но один за другим именитые режиссеры отказывались от проекта, полагая, что из всего этого получится лишь очередная глупая страшилка.

В то время британский постановщик Ридли Скотт представлял на Каннском кинофестивале свою первую полнометражную работу, историческую драму «Дуэлянты». Картина принесла Скотту приз за лучший дебют и заставила обратить на постановщика внимание продюсерского трио «Чужого».

Конечно же, ничего общего с научной фантастикой «Дуэлянты» не имели. Но продюсеры смотрели на дело с совсем другой стороны. Скотт прочитал сценарий за сутки и сразу же ответил: «Я сделаю это».

«Три недели я потратил на раскадровку фильма. Я расписал по кадрам все мелочи, — вспоминает Ридли Скотт. — И тогда студия увеличила бюджет вдвое. В этом и заключается важность раскадровки, которую многие недооценивают. Руководство увидело, что в фильме не будет картонных декораций и людей в дешевых резиновых костюмах. У меня было особое видение. В то время я был под сильным впечатлением от „Космической одиссеи". И, конечно, от „Звездных войн". Но „Новая надежда" — это сказка. А я собирался сделать „Техасскую резню бензопилой" от мира научной фантастики».

Скотт не переживал за декорации, костюмы и кастинг. Он знал, что с этим не будет никаких сложностей. Его волновало только одно: каким будет выглядеть сам Чужой? Когда Дэн О’Бэннон познакомил режиссера с «Некрономиконом» Ганса Рудольфа Гигера, тот понял: главная проблема фильма разрешена.

Ридли Скотт тут же вылетел в Цюрих, чтобы встретиться с Гигером в его доме (сам художник страдал аэрофобией). Гигер предложил создать абсолютно нового монстра, однако Скотт настоял на том, чтобы прототип Чужого был сделан на основе существа из «Некрономикона»: «Не переживай, тебе придется сделать с нуля еще три вещи: яйцо, лицехвата и грудолома».

Держа в уме то, что в фильме всего семь героев, Ридли Скотт старался найти на каждую роль лучшего актера, которого он только может себе позволить. Режиссер пригласил кастинг-директора Мэри Силуэй, с которой работал над «Дуэлянтами», где сыграли Харви Кейтель, Альберт Финни и Кит Кэрредин.

В оригинальном сценарии все герои были мужчинами, но Дэн О’Бэннон и Рональд Шусетт специально оставили в тексте пометку для продюсеров: «Для привлечения большей аудитории можно сделать любых двух персонажей женщинами». Но они и не думали, что женщиной станет уорент-офицер Рипли. В конце 1970-х студия Fox выпустила ленты «Джулия» и «Поворотный пункт», которые и заставили их поверить в то, что женские героини вновь набирают популярность.

Ридли Скотту порекомендовали молодую актрису Сигурни Уивер, которая еще не успела отметиться большими ролями в кино, но была известна на Бродвее. Ее постановок Скотт не видел, но на всякий случай решил отправить сценарий и ей. «Я еще не знала, как будет выглядеть монстр, — делится Уивер, — поэтому, когда репетировала, представляла что-то похожее на огромный мыльный пузырь. Конечно, не столь элегантный вариант, как у Гигера».

По дороге на пробы Сигурни Уивер настолько сильно волновалась, что сначала ошиблась адресом, из-за чего в итоге сильно опоздала. Она вбежала в офис во внушительных высоких сапогах и тут же произвела впечатление на создателей фильма. «Меня поразили ее рост и характер, — рассказывает Скотт. — Обычно моя интуиция никогда меня не подводит. Я все понимаю уже с того момента, когда актер входит в комнату. А когда я увидел Сигурни, я знал, что передо мной стоит Эллен Рипли».

Вероника Картрайт, сыгравшая Джоан Ламберт, вторую девушку в экипаже, поначалу также пробовалась на роль Рипли: «Мне позвонили и сообщили, что я получила роль. Я думала, что сыграю главную героиню, но вскоре выяснилось: моим персонажем станет Ламберт. А я ведь даже не знала ее историю! Когда же я перечитала сценарий, стало еще хуже. Меня раздражало, что она все время ноет! Но Ридли объяснил, что Джоан является воплощением страха зрителей».

Том Скеррит, Гарри Дин Стэнтон, Иэн Холм, Яфет Котто — все они лично встречались со Скоттом и тщательно обсуждали свои роли, перед тем как дать согласие. Прислушивался к их мнению постановщик и во время съемок, а особо докучал ему Котто, который каждый день подходил к нему с целым списком предложений. Однажды он даже носился за Скоттом с криками: «Я не умру, черт возьми! Мой герой надерет задницу этой твари».

Одной из главных звезд фильма должен был стать Джон Финч, получивший известность благодаря лентам «Макбет» Романа Поланского и «Безумие» Альфреда Хичкока. Однако уже в один из первых съемочных дней он почувствовал себя плохо. У актера началось обострение сахарного диабета. Режиссеру срочно пришлось искать замену артисту. Тем же вечером Ридли Скотт выехал к Джону Хёрту.

«Ридли устроил для меня крайне занятное представление, — вспоминает Херт. — Мне ничего не оставалось сделать, кроме как согласиться. Мы говорили о фильме до поздней ночи, а уже утром я был на съемочной площадке».

Съемки «Чужого» проходили на студии «Шеппертон», одной из крупнейших в Великобритании. Декораторы отстроили интерьеры корабля «Ностромо» так, что покинуть съемочную площадку актеры могли, только если преодолевали бесконечные коридоры звездолета.

От постоянного пребывания в замкнутом пространстве у актеров развивалась клаустрофобия. Сложностей добавляло и то, что Скотт обильно использовал дымовые установки, чтобы скрыть производственные огрехи и добиться необходимой атмосферы.

«Актеры хотели, чтобы я беседовал с ними по душам и всячески поддерживал, — вспоминает Скотт. — А я не должен был этого делать. Я хотел, чтобы они чувствовали себя незащищенными. Чтобы они боялись. Поэтому я даже никогда не показывал им Чужого».

Не менее тяжело было и во время съемок планеты LV-426. Температура на засыпанной песком площадке перевалила за 30 градусов по Цельсию, а актерам приходилось надевать тяжелые громоздкие скафандры, хоккейные перчатки и лунные ботинки. На площадке даже пришлось дежурить медсестре с кислородной маской.

«Когда мы снимали сцену, в которой мне надо было держать на руках кота Джонси, мое лицо внезапно сильно покраснело и начало буквально гореть, — рассказывает Уивер. — Я побежала в ванную, умылась и заплакала, посчитав, что у меня аллергия на Джонси. Я подумала: „Для Ридли было так тяжело найти четырех одинаковых котов-актеров. Он же выгонит меня из фильма. Коты важнее Сигурни Уивер!" Но, к счастью, аллергия была на глицерин, который помогал нам имитировать пот».

Но особенно несладко пришлось Иэну Холму в сцене, когда голова андроида Эша стояла на столе. Манекен в этом случае выглядел неестественно, поэтому Холму пришлось просунуть собственную голову в специально проделанное в столе отверстие. Вокруг нее были разбросаны икра, паста и стеклянные шарики, а изо рта во время разговора вытекало молоко. Огромное количество молока. А Иэн просто терпеть не мог молочные продукты.

Визуальный мир Чужого — комбинация научно-фантастического, технологического видения дизайнеров Рона Кобба и Майкла Сеймура и мрачных и сюрреалистических работ Ганса Гигера. Первые создавали все, что связано с Землей и людьми, Гигер же — предметы инопланетной расы.

Из-за ограниченного бюджета для создания интерьера «Ностромо» использовались старые детали разрушенных самолетов времен Второй мировой войны. Для того чтобы коридоры корабля казались еще длиннее, использовался простейший трюк — установка зеркал.

С технической точки зрения одной из наиболее сложных стала сцена с приземлением «Ностромо». Чтобы показать масштаб корабля, Скотт отдал поручение построить одну из массивных опор высотой более 15 метров. Но и этого оказалось недостаточно. Тогда режиссер попросил сделать три маленьких скафандра, на фоне которых опора смотрелась бы вдвое больше. В один из скафандров поместили ребенка одного из операторов, а в два других — детей самого Скотта, Джейка и Люка.

Гигер же придумал дизайн звездолета пришельцев и космических жокеев. Сцена с мостиком корабля инопланетян оказалась одной из наиболее дорогостоящих и сложных во всем фильме, потому что отстраивать объект приходилось в натуральную величину.

«Гигер был прямо как граф Дракула, — вспоминает Рональд Шусетт. — Всегда одевался во все черное. Среди съемочной группы ходили даже ужасные слухи, что он хранит дома скелет своей невесты, которая покончила жизнь самоубийством. Мы-то с Ридли и Дэном подружились с ним, а все остальные думали, что он очень странный, и побаивались его».

Яйцо Чужого, придуманное Гигером, было сделано из стеклопластика, в котором было больше стекла, чем пластика, так что оно казалось практически прозрачным. Самым же трудным было заставить это яйцо шевелиться. Для этого Ридли Скотту пришлось надеть резиновые перчатки и двигать внутри своими руками.

«Думаю, что сцена с рождением ксеноморфа была самой сложной и сильной во всем фильме, — вспоминал Гигер. — На этого монстра меня вдохновили работы Фрэнсиса Бэкона, мне их посоветовал Ридли. Сначала грудолом походил на курицу без оперения. Этим я был недоволен. Потом на динозавра, и это было еще более ужасно. Но стоило мне отрезать ему ноги, у него остались только хвост и голова. Это было идеально».

Сцена с появлением грудолома была действительно одной из важнейших в ленте. Актеры знали: в этот съемочный день из героя Джона Хёрта должно было выпрыгнуть маленькое чудовище. Но они даже не догадывались, что их обольют кровью. В этом моменте Ридли Скотту удалось запечатлеть реальные эмоции актеров.

Автор спецэффектов Роджер Дикен, который вместе с Карло Рамбальди воплощал в жизнь задумки Гигера, в этой сцене сидел под столом с манекеном и держал грудолома на палке. Из-за технологических сложностей снимать нужно было с первого дубля, а Дикену удалось порвать футболку на манекене лишь со второго раза, что на самом деле является технической ошибкой. Однако съемочной группе эта мелочь настолько понравилась, что они решили оставить все как есть.

Актера, который исполнил роль взрослой особи, удалось найти совершенно случайно. Участники съемочной группы приметили в пабе высокого и очень худого парня. Им оказался графический дизайнер Боладжи Бадеджо. Следующие 10 месяцев он проработал над «Чужим».

«Этот бедный парень не мог снимать костюм ксеноморфа почти весь день, — рассказывает Том Скеррит. — Но и нам приходилось непросто. Представьте, идете вы с обеда и видите, как по коридору прогуливается Чужой и ведет с кем-то напряженные споры о политике».

«Я спросил Ридли: а почему в фильме так мало самого монстра? Он ответил мне, что зрителям страшно, если они ничего не видят. Они видят темноту и гадают о том, где же может быть чудовище. Это максимальный уровень напряжения», — делился Рамбальди.

Когда картина увидела свет 25 мая 1979 года, на протяжении нескольких дней у Египетского театра Граумана в Лос-Анджелесе стояла непрекращающаяся очередь из желающих попасть на сеанс. При этом некоторые зрители в панике выбегали из зала, будучи не в силах выносить насилие на экране.

«Чужой» стал большим коммерческим успехом и собрал ряд престижных наград: статуэтку «Оскар» за лучшие визуальные эффекты, призы Британской киноакадемии за лучший саундтрек и работу художника-постановщика, а также премию «Сатурн» лучшему научно-фантастическому фильму, режиссеру и актрисе второго плана (Вероника Картрайт).

Впоследствии «Чужой» породил еще несколько прямых продолжений, за которые непременно брались знаковые режиссеры, а именно Джеймс Кэмерон, Дэвид Финчер и Жан-Пьер Жёне.

«„Чужой" Ридли Скотта — это совсем другой жанр, нежели его продолжения, — делится Джон Хёрт. — Более реалистичный подход, настоящий триллер. Поэтому фильм стал таким успешным. Эта история возможна, и она становится все более реальной с новыми научными открытиями, поэтому и не устаревает по сей день, а наоборот, приобретает свежесть».

«Пугать людей становится все сложнее. Поэтому после „Чужого" и „Бегущего по лезвию" я больше не занимался научной фантастикой. Я показал ее космическую и городскую стороны и сделаю еще одну картину в жанре, только если мне в руки попадет хороший сценарий. Что бы вам ни говорили, помните: это и есть главное», — рассказывал Ридли Скотт еще до съемок «Прометея», с которым в 2012 году он все же вернулся в мир «Чужого». Сейчас режиссер готовится к съемкам сиквела фильма, а также подумывает о продолжении «Бегущего по лезвию». И хочется сказать ему: «Обращайтесь к научной фантастике почаще, сэр Ридли. Каждое ваше высказывание в этом жанре становится особенным».